Вот перед вами Антон Городецкий.
Выглядит так, будто пьет не по-детски.
А это колдунья. Ну-ка наколдуй мне.
Ударом о борт делает аборт.
Из-за которого пьет не по-детски.
Во всем виноватый Антон Городецкий.

А это иные Ночного Дозора,
Которые что-то горячее скоро
Вставят колдунье по самый не балуй мне,
Чтобы не маялась дурью колдунья,
Из-за которой и пил не по-детски
Ни в чем не повинный Антон Городецкий.

А это начальник всех светлых Гессёр.
В СССРе он был режиссер,
Который решил посниматься в «Дозоре»,
Который горячее что-нибудь вскоре
Вставит колдунье по самый не балуй мне.
Попробуй еще поколдуй мне, колдунья,
Из-за которого все пьет не по-детски
Свежую детскую кровь Городецкий.

А вот Завулон. У него есть хребёт
И больше его ничего не волнует.
Включая известного всем режиссера,
Который начальник Ночного дозора,
Который колдунью за голову дурью
Как раз в полнолунье пустил на глазунью,
Чтоб без закуски не пил не по-детски
Добрый беспомощный маг Городецкий.

А это Светлана - простая девчонка,
Но на голове у девчонки воронка,
В которую может упасть самолет,
В которую дождь непрерывно идет,
И кто-то пихает свой длинный хребёт,
Который никак не сломает Гессёр,
Который не верил слезам в СССР,
А нынче решил посниматься в «Дозоре»,
Который расклеен на каждом заборе,
В котором колдунью зажарят в глазунью,
В котором сову отмывают шампунью,
Которую пьет из горла не по-детски
Светлый дозорный Костя Хабенский.

И треснул мир напополам и поперек,
Потом повдоль и от угла наискосок.
Фанаты прутся, кое-кто кричит: «Отстой!»,
Но все припрутся жрать попкорн на фильм второй.